Этому селу до статуса города оставался всего один шаг, но что-то пошло не так
Корреспонденты Tengrinews.kz побывали в поселке Шелек в Алматинской области. И испытали настоящую палитру эмоций. Это и печаль от заброшенных фабрик и заводов, и восхищение от знакомства с местными тружениками и энтузиастами. Здесь хватает проблем — с водой, дорогами и газом, но это место, куда хочется вернуться еще раз. Итак, пристегните ремни, мы едем в Шелек!
Въезжая в Шелек, думаешь, что это не поселок, а самый настоящий город. Как позже нам расскажут старожилы, Шелеку до статуса города оставался всего один шаг, но в какой-то момент что-то пошло не так…
Нас встречает коренная жительница Асиям Медведюк. Сейчас она общественный деятель, координатор проектов по деградации пастбищных земель, входит в состав деловых женщин района, а в советское время работала здесь на нескольких предприятиях.
Свою экскурсию по Шелеку мы начали с улицы, где раньше были сосредоточены почти все крупные производства. Когда-то сотни людей работали здесь в две смены, поселок обеспечивал не только себя, но и другие регионы.
Если говорить в цифрах, то в Шелеке работало 6 заводов и 18 предприятий.
Сегодня они не функционируют, некоторые были выкуплены частниками, и что там за высоким забором происходит — непонятно. Вот то что нам удалось заснять.
От бывшего хлебозавода осталась только эта советская надпись.
А вот бывшее здание трикотажной фабрики. Предприятие открылось в конце 1980-х, это был филиал знаменитой алматинской фабрики имени Дзержинского.
Здесь работала молодежь Шелека, и Асиям была в этом числе. Она признается, что не была в этих местах с тех самых пор, как фабрика закрылась.
«Мы шили детский ассортимент: это ползунки, распашонки, потом пошло трикотажное нижнее белье. Все полотно было хлопчатобумажным, качественным, хорошим. Филиал наш был небольшим, но при этом план мы выполняли. Приезжали раскройщицы из Талгара, обучали нас, работа кипела, все были при деле.
«Здесь у нас душевая была, — показывает Асиям, — тогда на всех фабриках были душевые, потому что цех от машинок нагревается, и потом люди работали в две смены, когда лето, жара, людям нужно было как-то освежаться».
«А это основной цех, где стояли наши машинки, рядом было раскройное производство».
«Ностальгия у меня по всему, что было раньше. Все моменты с родиной острее воспринимаются, когда ты живешь здесь и начинаешь взрослеть. Когда я уезжала, меня отпускало. Но когда возвращалась, даже из Алматы, понимала, что солнце у нас другое».
Собеседница рассказывает, что еще в Шелеке производили знаменитые «Дюшес» и «Буратино».
А еще здесь был колбасный цех, кирпичный завод, пивзавод, славился на соседние регионы и кукурузный завод. О последнем говорили, что там еще какое-то время после развала арабские бизнесмены выращивали кур, а потом его окончательно закрыли. Наиболее точно поселок того времени охарактеризовала наша героиня: «Чилик был такой «маленькой страной», которая производила все сама и еще кормила других».
Следующая наша остановка — возле одного из самых когда-то известных заводов Шелека — плодоконсервного.
«Когда фабрика закрылась, мы, вся молодежь, перекочевали сюда, — рассказывает наша собеседница. — Я стояла за агрегатом, который мыл банки. Выстраиваешь банки, он их промывает, ты проверяешь и отправляешь в цех, где происходит термическая обработка. Варенье мы производили из всех фруктов, которые росли в Чилике. Что сейчас там происходит, я не знаю, возможно, производят комбикорм»
Мы едем дальше и останавливаемся возле бывшей швейной фабрики. Как и на других объектах, сейчас здесь мало что напоминает о прошлой жизни. Может, только стол и табличка. Они довольно неплохо смотрятся на фоне всей этой разрухи.
«У нас был раскройный цех, — рассказывает Асиям, — а еще мастерские, где шили халаты, пододеяльники, корпешки, одеяла. На одеяла, к примеру, шла верблюжья шерсть и вата. Всю продукцию мигом раскупали»
Сейчас в одном из отделений бывшей фабрики выращивают грибы.
Мы задаем вопрос одной из жительниц поселка — Нурбиви Тохтахуновой, куда пошли все те люди, которые остались без работы, что стало с ними после закрытия заводов и фабрик.
«Кто-то дома сел на маминой пенсии, а кто смог, тот на базар пошел торговать. Теперь у нас только базары, молодежь в город уезжает, работы нет». Асиям добавляет, что тогда многие люди эмигрировали. А те, кто остался, рвались в Алматы. Помимо торговли, многие ушли в сферу общественного питания.
А вообще в Шелеке много мест с историей. И никогда не подумаешь, что раньше здесь было. Например, там, где мечеть, стоял банно-прачечный комбинат, а рядом находились склады, где студенты перебирали маральи рога.
Или вот это интересное здание. Кинотеатр «50 лет Октября».
«Я ходила в этот кинотеатр, когда была маленькая, — вспоминает Асиям. — Были сеансы на 3, 6 и 9. Помню, часто показывали индийские фильмы. Люди были добродушные, мягкосердечные, такие драмы давали нам заряд, все выходили оттуда с эмоциями, заплаканные»
Заинтересовались мы и историей названия поселка. Вот что нам рассказали старожилы:
«Существует несколько версий, почему он стал Шелеком. По одной из них, в регионе росла трава с одноименным названием, а по второй — сверху поселок напоминает форму ведра, которое в переводе на казахский язык будет «шелек».
И, конечно, мы спросили про знаменитые чиликские помидоры.
«У нас климат не такой жаркий, как в том же Шымкенте или Узбекистане, — объясняет Асиям. — И потом мы даем нашим помидорам полностью созреть. Вообще, тут все хорошо растет: фасоль, баклажаны, черешня, вишня, картошка, а наш перец забирают в Жаркент»
А еще Шелек славится яблоками. С одним из местных садоводов мы решили встретиться.
Это Ахмет Мухтаров, председатель крестьянского хозяйства «Махмут». Своими руками он возделывает сад, где выращивает яблоки, абрикосы, персик, черешню. В этом нелегком деле ему помогает его большая семья — четверо детей и десять внуков. Чтобы осмотреть территорию, мы едем несколько минут на машине.
«В нашем деле нас подтолкнули американцы, они показали нам путь, куда двигаться, их технологии используем, — рассказывает Ахмет Махмутович. — Яблоки и абрикосы поставляем на экспорт. Вообще, сейчас в поселке бум на садоводство, заниматься этим выгодно, люди интересуются. Раньше мы бесплатно обучали всех желающих, а в прошлом году пришлось закрыть нашу «школу» из-за нехватки финансирования»
— А что с нашим апортом?
— С апортом дело обстоит плохо. Сейчас он болеет. Не климат ему здесь, его надо высаживать ближе к горам. Это болезнь такая, которой подвержены именно местные сорта, не американские. Она появилась лет 10 назад, называется бактериальный ожог, ее как-то завезли с больными саженцами из Турции, Европы, и это передалось здоровым.
«У меня сейчас 10 гектаров земли, а нужно хотя бы 50, для этого все есть: потенциал, техника. Саженцы для сухофруктовых сортов готовы, акимат обещал землю, если не дадут, придется саженцы раздать, а их 50 тысяч. А еще с водой проблема. Если в прошлом году мы платили 15 тысяч тенге за гектар, то в этом году — 30 тысяч тенге. Причем если по факту тратим меньше воды, то это никак на сумме не отражается. Такие цены мы не потянем»
Проблема с водой в регионе ощущается. В нашей поездке мы постоянно встречали сухостой. Причем где-то вода дорогая, а где-то ее просто нет. Вот что нам рассказала жительница поселка Нурбиви Тохтахунова.
«Болит душа за воду арычную. Нам говорят, озеленяйте, а воды не дают. Худо-бедно у нас есть немного земли, где мы сажаем лук, малину. А воды нет. Вообще. Деревья все сухие стоят»
А между тем регион славился своими рощами и лесами. Здесь и сейчас есть удивительные питомники, где выращивают в том числе и редкие породы деревьев. В одном из них мы побывали (к слову, ехали мы туда по очень плохой дороге — прим. авт.). Экскурсию нам провел Бекболат Алтаев, он руководит лесным питомником Чиликского лесхоза.
«Здесь мы выращиваем 12 видов хвойных и лиственных пород. Как это происходит?
Например, по хвойным. Осенью собираем шишки, ставим их на теплую температуру, когда шишка раскрывается, извлекаем оттуда семена, очищаем, всю зиму храним, а весной на снегование в горы везем, на 40 дней. Где-то к началу мая почва прогревается и для посева семян становится благоприятной.
Скоро займемся посевом: сосны крымской, обыкновенной, туй, можжевельника виргинского, в этом году еще хотим попробовать посадить миндаль и фундук»
Ерганат Сарман работает здесь четвертый год. А в лесном хозяйстве уже 11 лет. Говорит, что на хвойные деревья спрос больше. «У них специфический запах, своя красота, и, как говорится, и зимой и летом одним цветом». При этом труднее всего ухаживать за лиственницей. А еще в питомнике встречаются такие интересные названия, как иудовый багрянник или, к примеру, невестка. География покупателей широка: от родного края до Туркестана и Шымкента.
Мы завершали нашу поездку и напоследок поговорили с двумя очаровательными мужчинами из разных поколений — Кахарманом и Шухратом. Кахарман, бывший учитель русского языка, и Шухрат, молодой незрячий парень, который мечтает о работе. Шухрат нам рассказал, что раньше в Шелеке было «Казахское общество слепых», при нем было свое производство — ребята вязали веники, зарабатывали, а еще общались и находили верных друзей. Сейчас его нет.
«Я экстраверт, — говорит Шухрат, — люблю музыку, книги, общение. Если б в регионе хоть какое-то производство запустили, было бы здорово. Я очень хочу работать здесь, в родном поселке, зарабатывать, тысяч 70 уже было бы шикарно. Раньше я учился в Алматы, а сейчас даже когда на один день бываю в городе, уже хочу вернуться. В Чилике хорошо, суеты нет»
«Да, здесь я дышу свободно», — добавляет Кахарман.
Текст: Анастасия Солнцева. Фото: Алихан Сариев
Источник: tengrinews.kz
