«Қайтесің оны»: Как министр образования Аймагамбетов проверял школы

Министр образования и науки Асхат Аймагамбетов выехал с проверкой в две столичные школы. Корреспонденты Tengrinews.kz отправились вместе с главой МОН, чтобы посмотреть на эту неожиданную (в министерстве заверяют, что школы никто не предупреждал) ревизию. И задать вопросы об образовании в Казахстане. Кто продолжит учиться после 25 мая, изменятся ли правила аттестации для педагогов, почему в казахстанских школах до сих пор существуют уличные туалеты и какие изменения ждут нас в сентябре.

— Асхат Канатович, почему для проверки выбраны школы № 25 и № 26?

— Я часто посещаю отдаленные сельские школы, а в столице в последний раз посещал школы, находящиеся на левом берегу, теперь — на правом. Одна школа с казахским языком обучения, вторая — с русским…
В целом проблемы школьные одинаковые, и мы о них хорошо знаем. Посещение школ дает информацию в большей степени именно в части того, как реализовываются на местах принимаемые нами решения, возможность напрямую пообщаться с учителями.

Недавно я посещал одну частную школу и спросил у учителей, выросла ли их заработная плата с января. Учителя ответили, что зарплату повышали в прошлом году, с тех пор она не увеличивалась. Хотя та частная школа получила подушевой заказ с 25-процентным увеличением в январе. То есть финансирование было увеличено, но это увеличение учителя частной школы не почувствовали. Конечно, мы не хотели регламентировать и детализировать, куда и как тратить частным школам средства. В данном случае эта поездка помогла системно решить проблему, внеся изменения в нормативные документы для исключения такой лазейки для частных предпринимателей.

Хотя, конечно, в целом педагоги и в госшколах, и в подавляющем большинстве частных школ ощутили значительное увеличение зарплат. Вы знаете, что благодаря поддержке Президента ежегодно растут заработные платы учителей, а также повышается привлекательность профессии, создаются условия для педагогов. Сейчас эту специальность выбирают лучшие выпускники школ. И скоро мы увидим положительный эффект и в части усиления кадрового потенциала. И собственникам частных школ важно понимать, что и там учителя не должны оставаться в стороне.

— А что вы проверяете в школах?

— По возможности стараюсь многое посмотреть. У меня есть привычка смотреть столовые и туалеты. В столовых смотрю цены, нужно внедрять инструменты бесконтактной оплаты. Как-то я спросил: «А где аппарат?», в ответ: «Есть. Мы отключили». Вода стоит 350 тенге за 0,5 литра, что намного дороже, чем в магазине. Такие вопросы необходимо регулировать.

Министерство формирует политику, а реализация законов отнесена к акиматам, в том числе и назначение директоров школ, финансирование. Тем не менее, когда возникают вопросы, всегда вспоминают министра и министерство. Людям бесполезно объяснять, что все функции у акиматов, да и не надо, потому что людям без разницы, кто за это отвечает. Для людей важно решить проблему. Для них есть государство, и неважно, есть у тебя полномочия или нет. Перекладывать ответственность — не наша позиция.

— Что-то меняется после ваших визитов?

— Меняется ситуация.

— Директоров школ не предупреждаете о своих визитах? Почему?

— Я стараюсь не уведомлять. Это неправильно. Я помню, что был случай в прошлом году, когда узнали, что я еду на последний звонок. В тот же день собрали всех детей, начали все чистить, убирать и мыть. А для чего это? Я отказался от посещения и поехал в другую школу.

— Педагоги могут все высказать вам при встрече? Я знаю, что есть учительские чаты, где многое обсуждается, но дальше из них ничего не выходит.

— Конечно. Я еженедельно встречаюсь с учителями по разным вопросам. Это могут быть вопросы по программе истории. Приглашаем учителей из гимназий, сельских, городских школ. В зале совещаний в министерстве сидим за одним столом, обсуждаем, спорим. Это больше правило. Более того, я стараюсь провоцировать на вопросы. Я всегда говорю, что самый плохой вопрос — это незаданный вопрос. Часто учителя и в direct пишут, тегают в соцсетях. Кроме того, у меня есть традиция: минимум раз в полгода я встречаюсь с учителями, встреча длится по 3-4 часа.

— Продленный учебный год. Это обязательное требование или на усмотрение школ?

— Идет соответствующий анализ. Мы должны исходить из двух вещей. Первое — эффективность тех или иных решений для системы образования. И второе — насколько это нужно самим детям, из этих факторов примем решение в целом. Не потому, что это нужно министерству или родителям или акимату, а именно исходя из интересов детей, их будущего. Что касается этого года, я уже подписал приказ о завершении учебного года. 25 мая официально заканчивается учебный год. Но с 26 мая для 1-8-х классов и 10-х классов будет организована летняя школа до 17 июня. В целом это добровольно, но мы настойчиво просим учиться.

Я понимаю, что родители, когда заканчивается учебный год, тоже выдыхают: каждый день домашние задания, нужно рано утром проснуться, собрать ребенка, где-то что-то постирать, погладить, в школу — из школы. Эти все хлопоты очевидны и понятны, мы сами с этим каждый день сталкиваемся. Когда заканчивается учебный год, еще непонятно, кто больше радуется — дети, родители или учителя.

Но знания детей влияют на их будущее. Была пандемия, и объективно есть потеря знаний. Практически все страны либо продлили учебный год, либо приняли специальные программы по устранению потери знаний. Условно, учитель математики будет дополнительно работать с учеником, это большой плюс. Летняя школа — это не 7 уроков с переменами. Основной акцент будет на математику и языки. Родители должны быть заинтересованы в этом, ведь они нанимают репетиторов.

— Ваши дети будут ходить в продленку после 25 мая?

— Планируем.

— Когда что-то «рекомендовано», это все-таки по желанию.

— В первую очередь должно быть желание родителей (и понимание — прим.), нужно ли это ребенку, поможет ли ему это в будущем.

— Вы сказали, что проверяете туалеты в школах. Тем не менее в южных регионах страны все еще есть школы, где нет даже нормальной канализации. Кто должен реагировать на эту проблему?

— Я учился в школе, где туалет находился на улице. Поэтому рассказывать мне об уличном туалете нет необходимости. Знаю, насколько это некомфортно. Если говорить о девочках, об их здоровье, буллинге, это целый букет проблем, вопросы нужно решать. До 2020 года в стране 2700 школ не имели туалетов. За два года 2650 туалетов были сделаны. Мы благодарим акиматы за эту работу.

А почему туалетов не было? Практически это все населенные пункты, где нет канализации и водоснабжения. Коллегам приходилось решать вопрос с септиками, скважинами, покупать насосы, оборудование, чтобы высасывать отходы, обустраивать полигон. Это комплексная работа.

Находясь в столице, легко философствовать и говорить о туалетах. Есть ситуации, когда в школе всего 5 детей и через год школа закроется. Хорошо это или плохо? Это факт. Малокомплектные школы (МКШ) из-за миграции постепенно закрываются, и стоит вопрос о том, нужно в первую очередь сделать туалет для больших школ или МКШ, где 5 школьников? Надо ли тратить 150 миллионов тенге, если в следующем году точно известно, что она закроется, так как там уже некому учиться, ради красивой статистики? Но, разумеется, все дети должны быть обеспечены теплыми и качественными туалетами, и мы держим этот вопрос на контроле.

Наш разговор прерывается на проверку школы № 25. В учебном заведении по улице Ыбырая Алтынсарина, 9 нас встречает вахтер. На входе министра не узнали и попросили записать фамилию в специальный журнал. Директор школы подходит несколькими минутами позже.

Министр спрашивает, работают ли турникеты, есть ли у детей карточки, встречают ли учителя или директор детей на входе, знает ли вахтер детей в лицо, работают ли камеры видеонаблюдения.

Проверка школы начинается со столовой. Министр обращает внимание на меню дня — его не обновили на текущую дату. Асхат Аймагамбетов спрашивает цены на воду, выпечку и горячие блюда. К слову, в этот день детям подавали гуляш с гречкой.

Далее идет проверка — смотрим несколько кабинетов, туалеты, спортзал и библиотеку. Детей от учебного процесса проверка не отрывает.

Библиотечный фонд школы не обрадовал Асхата Аймагамбетова. На полках были произведения казахских классиков, но министр заявил, что этого недостаточно. Нет популярных книг для детей. Например, книг о Гарри Поттере на государственном языке. А на полке книгообмена (буккроссинг) министр заметил женские детективы Дарьи Донцовой, Александры Марининой и Татьяны Поляковой. «А для кого эти книги и кто их читает?»

Возникли вопросы и по состоянию спортивного зала. Глава МОН в разговоре с директором подчеркивает, что некоторые вопросы, как, например, расположение сетки для спортивных игр, не нуждаются в помощи акимата или министерства.

Министр заглядывает в школьный туалет.

Учитель английского языка предложила выбрать министру стикер с настроением. По такой методике о настроении узнают у детей начальной школы перед уроком.

Проверка школы была недолгой, на все ушло около 30 минут.

«Это одна из проблемных школ. Школа требует капитального усиления… Абы как повесили сетку в спортзале, для этого нет необходимости, чтобы пришел аким, министр, это все в компетенции директора школы.

Когда всего этого нет, понятно, что хромает менеджмент. В проблемную школу назначили руководителя, который пока не смог себя ярко проявить. Школа старая, здание не типовое. Можно на левом берегу увидеть (и проверять — прим.) много красивых школ, но какой от этого толк«, — говорит нам Асхат Аймагамбетов.

Глава МОН заявил, что намерен вернуться в эту школу через пару месяцев.

Едем дальше — в школу № 26 по улице Конституции. И продолжаем задавать вопросы министру.

— Профориентация школьников. Мне и коллегам часто пишут школьники 10-11-х классов с просьбой дать совет, стоит или не стоить поступать на факультет журналистики. Очевидно, что не всем выпускникам легко принимать решение о выборе профессии. Помогают ли в школах ученикам определяться с профессией?

— Это на самом деле большая проблема. Долгое время профориентацию понимали как посещение вузами или колледжами школ перед завершением учебного года. К детям приходили и рассказывали, каким профессиям там обучают. Мы полностью пересмотрели всю систему и сейчас ставим задачу — внедрять программу профориентации с 6-7-го класса, когда начинается обучение наукам. Уже с этого периода необходимо выбирать профильные предметы для ЕНТ. Уже в это время ребенок должен понимать название специальностей и профессий. Дефицитны ли эти профессии, как они оплачиваются, какие компетенции нужны. Сейчас в школах внедряем такую штатную единицу, как профориентатор. Раньше рынок труда, как сейчас, так быстро не менялся. Даже сейчас, выбирая профессию, нужно приобретать новые компетенции. В ряде школ эти штатные единицы есть, но мы хотим внедрить их в каждую школу. Сейчас вносим изменения в постановление правительства, обсуждаем с Министерством финансов. Политическое решение уже принято. Речь идет только о процедуре.

Смерть учителя во время квалтеста прокомментировала вице-министр образования

— Национальное квалификационное тестирование для педагогов. Правда ли, что проработавшие 30 и более лет в школе учителя смогут не проходить аттестацию?

— Я не говорил, что не будут сдавать аттестацию. Пусть это учитель с 30-летним или 10-летним стажем, но все они работают с детьми. Ко всем одинаковые требования. Дети — это самое дорогое. Требование к уровню компетенций педагогов одинаковое. Да, сейчас коллеги выходят с предложениями, чтобы в связи с возрастными особенностями дать послабления в сдаче аттестации. Аттестацию сдают раз в 5 лет в два этапа.

Аргументы учителей такие, что кто-то преподает физику только в 7-8-х классах, а вопросы по программе аттестации охватывают и программу 10-11-х классов. Но ведь это школьная программа, а значит, нужно знать не только 7-8-е классы, но и 10-11-х программу. Каждый учитель должен хорошо знать свой предмет независимо от классов преподавания и возраста. Если учитель знает школьную программу, то он сможет сдать этот тест.

Вторая часть — педагогика и психология, это тоже важно (…).

Аттестация остается, она должна быть.

Из 300 тысяч уже 260 тысяч учителей ее прошли. Мы обсуждаем с точки зрения науки, есть ли необходимость послаблений тем, кто скоро выходит на пенсию или имеет большой стаж работы. Но отменить или не отменить — такой вопрос не стоит. Аттестация добровольная, за каждую аттестацию идет надбавка.

В школе № 26 министра и нас тоже попросили оставить данные в журнале. Записывают даже номера телефонов.

Снова в центре внимания столовая, туалеты, кабинеты и спортивный зал. Пол-литровая бутылка воды тут стоит около 150 тенге.

Министр проверяет умывальники и сушилки для рук.

Заходит в туалеты.

В библиотеке проверяет скорость интернета и опрашивает местный персонал.

В этой школе министр улыбается чаще.

И делает фото на память.

Покидая школу, Асхат Аймагамбетов зашел в комнату с видеонаблюдением, проверяя, есть ли слепые зоны и все ли камеры работают.

У нас остается еще немного времени.

— Предмет «Самопознание»…

— Предмет «Самопознание» с 2022-2023 учебного года уходит из программы как обязательный предмет. Это будет предмет по выбору. Сейчас его преподают в 1-11-х классах — один час в неделю. Теперь дети могут выбрать, а могут и не выбирать, и то только в одном классе.

— Сейчас некоторые дети хотят быть блогерами…

— Социальные сети — наша действительность. Наша задача — научить их жить в этом мире, взаимодействовать друг с другом. Это вопросы медиаграмотности, критического мышления. Эти компетенции отражены в учебных программах. Что касается блогеров, в какой-то степени и меня можно назвать блогером, потому что у нас есть блоги. Есть блогеры, которые проводят большую работу. Блогер блогеру рознь. Но быть блогером, не имея компетенций, нельзя. Нужны фундаментальные знания, чтобы о чем-то вещать. Как минимум нужно читать книги.

— А что вы сейчас читаете?

— Недавно опубликовал пост о книге, которую мы прочитали с сыном. В 2017 году посмотрел фильм, а потом увидел, что эту книгу «Чудо» перевели на казахский язык. Я пытаюсь чередовать чтение специальной литературы, обзоров по образованию и науке, деловых и художественных книг. Недавно прочитал Митио Каку «Будущее разума», очень интересно. Перечитал «Фрикономику» (авторы Стивен Дабнер и Стивен Левитт), «Принцип черного ящика» (автор Мэтью Сайед) — рекомендую.

Очень важно прививать чтение до школы. У нас есть проект «Читающая школа».

В прошлом году мы закупили почти 2 миллиона экземпляров детской литературы на госязыке, потому что современной литературы на казахском недостаточно. Тот же «Гарри Поттер», «Робинзон Крузо», «Хроники Нарнии». Это не только Абай и Шакарим, как понимают некоторые. Чтение книг очень сильно воспитывает человека. Важно, чтобы библиотеки стали популярным местом среди детей.

— Недавнее домогательство к школьнице. Почему Комитет по охране прав детей министерства активно не выступает в правовом поле?

— Я не согласен. Комитет активно выступает, защищает, но нет необходимости по каждому случаю устраивать брифинги. Если это правонарушение, в первую очередь это проведение следствия. Это в том числе презумпция невиновности. Предавать огласке все факты — компетенция другого госоргана. Задача комитета сделать так, чтобы этим занимались компетентные органы, а они не могут проводить брифинги, не разобравшись. Просто так обвинить — это не совсем правильно. И этим вопросом нужно заниматься системно, чтобы проблема не замалчивалась.

— Наука в Казахстане развивается?

— Если бы вы задали этот вопрос около трех лет назад ученым, то они бы поднимали совершенно другие проблемы. Говорили бы, что нет денег, что стипендия докторантов очень низкая, что нет грантов. Меня радует сама постановка вопроса, потому сейчас учеными задаются совсем другие вопросы.

Молодым ученым сложно закрепиться в науке, необходима поддержка, для этого вводим 1000 грантов для постдокторантуры, молодые ученые будут иметь возможность получать этот грант в течение трех лет, получать зарплату в размере 500 тысяч тенге. Неплохо? Это позволит им задержаться и закрепиться в науке.

Президент уделяет особое внимание развитию науки. Благодаря его поддержке приняты важные законодательные поправки. Теперь 3 тысячи ученых получат зарплаты вне зависимости от наличия гранта. Это значит, что они будут получать регулярное финансирование и проводить исследования на постоянной основе. Давно поднимаемая учеными проблема, связанная с продлением сроков научных грантов и расширением перечня ученых, получающих гарантированную зарплату в НИИ, также решена. Теперь гранты будут реализовываться не три года, а пять лет, их перечень также расширен. Впервые появились стажировки для ученых. Теперь ежегодно 500 ученых могут на целый год поехать в самый лучший научный центр зарубежья за счет бюджета на стажировку.

Раньше стипендия у докторантов была 82 тысячи, сейчас — 200 тысяч. Еще запускаем портал, где можно будет разместить заявку ученого, и каждый будет видеть: что он обещал сделать; деньги, которые он получил; промежуточные отчеты, итоговый отчет.

Если говорить о научных разработках, то, к примеру, наш ученый разработал гидрогель для восстановления суставов. Уже проводят операции. Ученый затем сообщал, что интерес к разработке проявило посольство Великобритании. Лекарства от болезней Альцгеймера и Паркинсона вместе с другими учеными разрабатывают ученые Кызылординского университета. Они выиграли грант Европейского союза и вошли в группу разработчиков вместе с учеными из Португалии, Нидерландов, Дании, России, Беларуси и Украины.

Другой ученый создал систему для диагностики диабетической ретинопатии по сетчатке глаза.  Научной разработкой по преобразованию устной речи на казахском языке в текст заинтересовалась нидерландская компания Phillips. И о таких достижениях мы сейчас регулярно сообщаем. 15 научных проектов вышли на экспорт.

Отмечу, что науку финансирует не только МОН. К нашему министерству относится всего 25-26 процентов институтов, многие — к Минздраву, Минсельхозу и другим. Но для общества и научных организаций без разницы, кто отвечает. 

— Что будет кардинально меняться в нашем образовании?

— Что значит кардинально? Образовательные программы меняются. Изменения должны происходить. Будет возвращаться система лицензирования в детсадах. Безопасность детей превыше каких-либо интересов. Да, бизнес нужно поддерживать, но будем отстаивать интересы детей.

Школьные программы, которые приняты в 2015 году, будем обновлять. Философия обновленной программы – развитие функциональной грамотности, умения применять знания и ориентироваться в новых условиях, учиться в течение всей жизни. Сейчас так, что каждый урок — новая тема. А учителя просят время на закрепление, повторение также учтем. 

Да, мы принимаем непопулярные решения. Даже взрослые товарищи приходят и говорят: «Қайтесің оны, сағанабырой әкелмейді!» Я говорю, что мы работаем не для того, чтобы всем нравиться, а для того, чтобы улучшать образование и делать общество более справедливым.

Если есть данные, аналитика, исследования и ты знаешь, что это нужно делать для страны, детей и образования… Кому-то это может не понравиться, но нужно иметь мужество претворять это решение в жизнь. 

Будут вноситься изменения в закон. После меня тоже будут министры, и реформы не должны проводиться быстро и стихийно, поэтому законодательно закрепили апробацию и экспертизу всех внедряемых новых программ. 

Беседовала Ботагоз Айтжанова

Фото Турар Казангапов

Источник: tengrinews.kz