Я боролась за жизнь и читала гневные сообщения — врач о пандемии в Алматы
В марте 2020 года коронавирус добрался до Казахстана. Прошел ровно год с тех пор, когда на карантин закрывали подъезды, устанавливали блокпосты на въездах и выездах в городах, ограничивали движение, проводили дезинфекцию во дворах. Алматинский эпидемиолог Бостандыкского управления санэпидконтроля Меруерт Жансеитова рассказала Tengrinews.kz о своей работе в пик пандемии COVID-19 в Казахстане.
Меруерт Жансеитова вспоминает, что о коронавирусе санврачи впервые узнали в конце декабря.
«Тогда было известно, что в Китае идет рост числа заболевших. Нам сказали готовиться и ожидать эту инфекцию, так как мы соседи. В начале января к коронавирусным больным начали готовить больницы города. Санврачи в это время выезжали в аэропорт, чтобы анкетировать прибывающих из неблагополучных стран.
В начале марта в больницы Алматы стали поступать люди с симптомами коронавируса. Первые случаи были зафиксированы 11-12 марта, когда прибыли заболевшие из Европы. Санитарные врачи первыми приняли удар», — вспоминает Меруерт Жансеитова.
Меруерт Жансеитова говорит, что в марте 2020 года нагрузка на санврачей была огромная.
«Мы работали сутками. Я думаю, это сказалось на здоровье. Я была одним из первых медработников, кто сам заболел коронавирусом. О диагнозе я узнала 30 марта. Мне было трудно воспринять, что я, эпидемиолог с большим стажем, заболела. Тогда мы поняли, что коронавирус — высококонтагиозная инфекция. У меня COVID-19 протекал тяжело, я лечилась в больнице. Наверное, тяжесть течения зависит от иммунитета, а мы были измотаны, нагрузка давала о себе знать«.
Иллюстративное фото. Tengrinews.kz
Но самое ужасное, что вспоминает эпидемиолог, это не сам коронавирус, а отношение к заболевшим людям в то время.
«Я помню, как мне было плохо и была очень высокая температура. Узнав о моей болезни, соседи были ошарашены. У нас есть чат с соседями в WhatsApp, и там они начали обсуждать, ругаться, обвинять. Я лежала в больнице и боролась за жизнь, а в чате обсуждали, мол, где она работает, почему ее не изолировали, доходило до предложений чуть ли не всю семью истребить. Вместо слов поддержки я в таком состоянии читала гневные сообщения.
Это действительно меня потрясло. Ведь я старалась приходить поздно, ни с кем не контактировала, даже дома не целовала детей, просто запиралась в своей комнате. Когда я приходила домой, мой единственный сын хотел обнять меня, а я говорила: «Не подходи, я из очага иду». Он обижался, ведь не видел меня неделями. Мы не отдыхали совсем. Но люди не понимали, что любой из нас может заболеть«.
Когда обследовали близких санврача, выяснилось, что коронавирусом также заболел ее сын, на тот момент ему было 17 лет. Болезнь у него протекала бессимптомно, однако в то время всех заболевших госпитализировали в стационар.
«Мне кажется, я выздоровела из-за того, что ребенок заболел, мне хотелось жить, чтобы ему помочь. Сейчас все позади, сын и я здоровы».
Также эпидемиолог вспоминает, как тяжело было работать часами без перерыва в специальном костюме и средствах индивидуальной защиты.
«Комбинезон, очки запотевают быстро. Надевали респираторы, маски, было тяжело дышать и даже неприятно разговаривать. Порой сидит пациент без СИЗа, а санврач весь экипированный. Было неудобно. Однако треть сотрудников все равно переболели. Они участвовали в мобильных группах, работали круглосуточно. Стояли на блокпостах, в аэропорту, дежурили в стационарах. Ходили по объектам с сотрудниками акимата, полицейскими, участковыми, оцепляли участки».
Также осложняло работу то, что некоторые заболевшие и контактные с агрессией относились к санврачам, что иногда проявляется и по сей день, признается Меруерт Жансеитова.
«Порой приходится выслушивать даже нецензурную брань. У нас много молодых сотрудников, иногда они приходят заплаканные, говорят, что в семье никогда такого не приходилось выслушивать, а тут от незнакомых людей… Некоторые заболевшие вообще никакой информации не дают, могут отключить телефон и закрыться. По телефону нас часто ругают. Мы просим, пожалуйста, дайте, мол, разъяснение, кто заболел и когда. Ведь нам нужно искать контактных, отправлять анализы в лабораторию. Конечно, таких людей немного, но все же случаи бывают».
Напоследок эпидемиолог рассказала, чему население научила пандемия.
«Раньше у нас регистрировалось много различных вирусных инфекций, помимо коронавируса. Сейчас их количество уменьшилось. Люди стали чаще мыть руки, пользоваться антисептиком, надевать маски в автобусах. Уровень осведомленности и настороженности людей вырос. Также стали лучше понимать, чем занимаются эпидемиологи. Раньше думали, что мы только работаем по части ресторанов, кафе, мусора. А сейчас стали часто обращаться к нам за советами, благодарить нас».
Иллюстративное фото. Tengrinews.kz
Меруерт Жансеитова призвала людей не расслабляться, так как случаи коронавируса выявляются по сей день.
«Мероприятия, которые проводились в пик пандемии в 2020 году, были эффективны. Если помните, в то время, чтобы локализовать инфекцию, оцепляли подъезды, и даже родственники, которые приходили в гости, не могли выйти. Выставляли участковых, чтобы никто никуда не выходил. Госпитализированных сейчас меньше, чем было в июне и июле. Но все же идет повышение заболеваемости.
Почему мы опять оказались в «красной» зоне? Люди относятся к коронавирусу спустя рукава, не хотят слушать и слышать нас. Многие не соблюдают домашний карантин, не несут солидарную ответственность. Устраивают вечеринки в коттеджах, ходят по ночным клубам, караоке. За всем этим усмотреть очень тяжело».
Эпидемиолог отметила, что вакцинация может помочь снизить рост заболеваемости. Сама Меруерт Жансеитова получила медотвод в связи с постковидным осложнением, но она планирует получить прививку от коронавируса, как только анализы будут в норме.
Источник: tengrinews.kz
